– Я послал Эдварда на север не для того, чтобы защитить его от датчан, – раздраженно бросил он, – а чтобы удержать его подальше от вас.

Он преднамеренно выводил ее из себя, только она не понимала зачем.

– И кто, скажите на милость, объяснит это напуганным жителям Лондона? – вспыхнула она. – Может, вы огласите указ, что отсылаете сына отсюда, потому что боитесь того, чему он может научиться, находясь со своей матерью?

– У вас, миледи, слишком острый язык, – сказал он. И все же в голосе его прозвучала нотка удовлетворения, как будто он был доволен тем, что наконец дождался от нее резкого ответа. – Если бы епископы могли слышать вас сейчас, они не стали бы удивляться тому, что я захотел отлучить вас от двора.

Ах, вот в чем дело. Епископы приняли ее сторону и заступились за нее перед Этельредом, и ему это не понравилось. Она могла бы догадаться, что он использует Эдварда, дабы наказать ее за то, что в этом она взяла над ним верх. Как глупо с ее стороны было полагать, что он может позволить ее сыну остаться где-нибудь поблизости от нее!

Она сделала глубокий вдох, чтобы остудить свой гнев, поскольку он мог ей только навредить. Король использует его как повод вновь услать ее.

– Милорд, я являюсь королевой и вашей супругой. Я никогда не давала вам повода в чем-то упрекать меня, и тем не менее вы не доверяете мне даже воспитание собственного сына.

– Не доверяю. Как не доверяю я и вашему брату. Я не хочу, чтобы мой младший сын повернулся против меня, как это уже сделали его старшие братья. – Он посмотрел куда-то вдаль, мимо нее, и взгляд его затуманился. – Этельстан и Эдмунд покинули Лондон во главе вооруженных отрядов вопреки моему недвусмысленному и четкому приказу оставаться в городе. Я еще не выяснил, куда они отправились, но я опасаюсь худшего.

Она смотрела на него, словно оглушенная ударом грома. Он предпочитает думать самое худшее о своих сыновьях, вместо того чтобы обратить внимание на другие, гораздо более очевидные объяснения происходящего. Наверное, Этельстан все же был прав. Вероятно, единственный способ завоевать уважение короля – это умереть за него. И все же кто-то должен попытаться его урезонить.

– Этельстан и Эдмунд, милорд, отправились в Восточную Англию, чтобы помочь Ульфкителю собрать армию, которую вы приказали ему выставить против датчан. Они держали цель своей поездки в секрете, поскольку вы сами весьма мудро настаивали, чтобы никто не знал о том, чем занимается Ульфкитель.

Он быстро взглянул на нее; каждая черта его лица выражала сплошную подозрительность.

– Тогда почему же вам известно об этом?

«Потому что я ваша королева, – подумала она. – И я должна знать о таких вещах, даже если вы будете пытаться держать меня в неведении».

Вслух же она сказала:

– Я была одной из немногих посвященных. Остальные – это епископ Лондонский, архиепископ Эльфех и элдормен Эльфрик.

Он хмуро посмотрел на нее. Очевидно, список тех, кто знал о планах этелингов, – и куда сам он не вошел, – ему не очень понравился.

– Похоже, вы считаете, что это является оправданием того, что мои сыновья нарушили мой приказ.

– Единственное, что я считаю, – они не планируют никаких действий, направленных против вас, милорд.

Некоторое время он молчал и просто задумчиво смотрел на нее, словно старался раскрыть какие-то секреты, которые она могла от него скрывать. Она же тщательно старалась сохранить безучастное выражение на лице, поскольку у нее действительно был один секрет, о котором он никогда не должен узнать: безнадежная и беспрестанная тяга к мужчине, который не был королем.

Наконец он встал, еще раз взглянул на письмо ее брата и швырнул его обратно на стол.

– Опасения Ричарда, конечно, беспочвенны, а его предложение предоставить убежище для детей бессмысленно. Когда будете отсылать ему письмо, напишите: все, что мне нужно, – это люди, которые могли бы вместе с нами выступить против датчан. И очень жаль, что он столь сдержан в том, чтобы предложить нам именно такой вид помощи. – Он подошел к ней и, взяв за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза, непроницаемые, словно каменная стена. – Теперь, когда я удовлетворил епископов, вернув вас ко двору, я хочу, чтобы вы пришли ко мне сегодня ночью. Не сомневаюсь, что все ваши сторонники желали бы, чтобы вы снова принесли ребенка, и чем раньше, тем лучше.

– Милорд, сейчас Великий пост, – запротестовала она, вздрогнув от его прикосновения, но не в силах его избежать. – А соблюдение поста требует…

– Если вы думаете, что это грех – лечь сейчас в постель с королем, то исповедуйтесь в этом своему духовнику. Но грех это или нет, вы придете ко мне сегодня ночью, а также в любую другую ночь, когда мне этого захочется. – Выпустив ее из рук, он двинулся к выходу, но потом остановился и добавил: – Думаю, мы могли бы послать девочку в Нормандию. Она еще слишком мала, чтобы ее можно было использовать здесь.

После того как он ушел, слова его еще долго эхом отзывались в ее сознании, наполняя душу злостью и дурными предчувствиями. Ей было понятно, что он собирается сделать. Она даже видела, что им при этом движет, как бы это ни было отвратительно.

Он хочет, чтобы она снова забеременела, чтобы можно было опять безболезненно услать ее подальше от королевского двора, не сталкиваясь с заступничеством епископов или ее брата. Такова его политика.

Он собирается вылепить Эдварда по своему подобию и использовать его для своих целей, как ему заблагорассудится. Таково его тщеславие.

Он сделает набеги датчан оправданием того, что заберет у нее дочь, отослав Годиву через пролив, возможно, навсегда. Такова его мстительна злоба.

Он мог бы осуществить все это, если бы захотел. У него в руках была власть. Однако он сделал серьезную ошибку, позволив ей заглянуть в то, что было у него на уме. Существовали способы сорвать его планы, и скоро он узнает, что у королевы есть свои возможности. На данный момент, по крайней мере, она заручилась поддержкой высшего духовенства, которому он не смел противиться. Его угрозы пока что были лишь словами; однако словами этими она могла поделиться с другими, сделав так, что они потеряют свою силу.

Она взглянула на слуг, которые вошли в комнату сразу после ухода Этельреда. Сколько их является шпионами короля и кто именно из них принес ему шкатулку с письмами, которую она так тщательно запирала и прятала?

Это уже не имело значения. Скоро вокруг нее вновь появятся люди из ее проверенного окружения, которым она доверяет, включая и отца Мартина. С их помощью она уж постарается, чтобы определенным магнатам короля стало известно о его угрозах.

Этельред никогда не увидит ее безропотной жертвой, и она сделает все возможное и от нее зависящее, чтобы он не использовал детей в качестве оружия против нее.

1010 год от Р. Х