Она знала, что средство это очень сильное, но все же хотела быть уверена, что оно даст требуемый эффект. Тира научила ее, как готовить зелье из высушенных листьев валерианы и корня крапивы, и поэтому ей было легко проделать то же самое с корнем болиголова. Сложность заключалась лишь в том, чтобы сделать это тайно, не попав под всевидящий взгляд Тиры.

– Будь осторожен, – сказала она, положив свою ладонь ему на щеку. – Я не хочу, чтобы тебя раскрыли.

Он кивнул, взял маленький флакон и тихо выскользнул наружу. Она подождала несколько минут, после чего и сама вышла из алькова в центральную залу поместья.

В дальнем конце комнаты Тира укладывала какие-то свертки в ящики для провизии, которые должны были взять с собой люди Кнута. Выгнув бровь, она посмотрела на Эльгиву таким понимающим взглядом, что ее охватила волна дурных предчувствий.

«Но ведь Тира ничего не знает, – уверяла она себя. – А когда Хемминг будет мертв, все, о чем она догадывается, будет забыто».

С этими мыслями она отправилась искать Кнута, чтобы пожелать ему доброго пути.

Глава 30

Дело шло к полудню, когда Эмма, стоявшая в здании монастыря вместе с Уаймарк, взглянула на квадрат унылого, закрытого тучами неба над центральным двором аббатства. Ливший все утро дождь на какое-то время прекратился, обернувшись мерцающим туманом из мельчайших капель воды. «Желанная передышка, – подумала она, – пусть даже ненадолго».

Она опустила взгляд на дочь и падчерицу, которые присели у большой лужи посреди монастырского двора. Не обращая внимания на сырой воздух вокруг и мокрую траву под ногами, они были полностью поглощены наблюдением за деревянной щепкой, плывшей по поверхности воды. Немного в стороне стояла няня Годивы, не сводя глаз со своей подопечной, которой не было еще и двух зим от роду; в данный момент маленькая девочка опустилась на четвереньки и, казалось, готова была последовать за своей импровизированной лодочкой прямо в этот неглубокий водоем. Одиннадцатилетняя Матильда, похоже, была столь же бдительной, как и няня ребенка. Она помахала перед Годивой еще одной щепкой, и та, издав восторженный возглас, тут же уселась на траву, сразу потеряв всякий интерес к своему уплывающему кораблику.

– Матильда напоминает своих старших сестер, когда те были в ее возрасте, – сказала Эмма Уаймарк, когда они возобновили свою прогулку. – На пороге женской зрелости, но при этом все еще дитя.

«Теперь, – подумала она, – все три старшие дочери короля уже замужем, в то время как Матильда в скором времени даст монастырский обет, который навсегда упрячет ее за стенами аббатства». По настоянию Эммы всех сестер собрали вместе на предстоящую церемонию посвящения, где они встретились впервые за десять лет.

– Я вот думаю, у кого из дочерей короля будет более простой жизненный путь, – сказала Уаймарк. – У тех, кого отдали замуж за богатых лордов, или у этой, повенчанной с Богом?

– Если человек не подходит для какого-то жизненного пути, тот окажется для него тяжким, каким бы легким он ни казался другим со стороны, – ответила Эмма. – Ты могла бы представить себе Эдит монашкой?

Уаймарк рассмеялась.

– Нет, – сказала она. – Даже положение аббатисы не удовлетворило бы Эдит.

«Что уж говорить, если даже положение жены элдормена не удовлетворяет Эдит», – подумала Эмма. Она надеялась, что Эдит планирует покинуть двор сразу после сбора на Пасху, как сделали это все ее сестры. Однако Эдит сразу четко дала понять, что останется рядом с королем. Можно не сомневаться, что при этом она будет всячески поддерживать советы, которые ее могущественный супруг нашептывает на ухо Этельреду, каким бы ядом они ни были пропитаны.

Не будучи ни официальным советником, ни королевой, Эдит тем не менее обладала немалым влиянием при дворе как жена Идрика и дочь короля и всегда была готова занять со своими советами место королевы, если Эмма по каким-либо причинам покинет двор, – чтобы посетить свои поместья, чтобы увидеться с сыном или чтобы отправиться в изгнание, ожидать рождения еще одного ребенка.

Она вновь посмотрела на свою маленькую дочь, подумав, благословит ли ее Господь на рождение других детей, а также сможет ли она в этом случае удержать то небольшое влияние, которое она все-таки имела на короля? Время от времени ей удавалось брать верх в их стычках, как получилось с этим продолжительным пребыванием здесь, в Уэруэлле. Несмотря на возражения Эдит, ей удалось убедить Этельреда, что дочерям короля следует провести лучшую часть Великого поста с Матильдой, моля Господа о милости по отношению к королевству.

А королевство действительно нуждалось в том, чтобы за него усердно молились. И если была хоть капля правды в завуалированном предостережении от ее матери, которое она получила всего два дня назад, то их государству требовалось гораздо больше, чем просто молитвы.

Я не призываю тебя отступать от твоего долга перед своим супругом и королем, но настоятельно советую тебе найти пристанище для тебя и твоих домочадцев. Прошу тебя, выбери для этого какую-нибудь крепость у берега моря, чтобы в случае необходимости ты могла отослать своих детей в безопасное место.

С тех пор как она прочла эти слова, они словно горели у нее в мозгу, как будто были начертаны огнем. Что могла знать или подозревать ее мать, чтобы дать подобный совет? Сколько времени у нее есть, чтобы подготовиться к бедствиям, на которые намекает это послание, и как ей собрать вокруг себя детей, если это на самом деле произойдет?

Эдвард уже и так был для нее вне досягаемости, поскольку Идрик отослал его на другой берег Северна, в поместье его приемной семьи. Она позаботилась о том, чтобы туда его сопровождал сын Уаймарк, Роберт, а также послала на север отца Мартина присматривать за мальчиками из небольшого монастыря Святого Петра в Шрусбери. Но все они теперь находились от нее на расстоянии многих дней пути.

Ей нужно было предупредить отца Мартина и хорошенько обдумать то, что посоветовала ей мать. У нее было два укрепленных поместья у побережья, в Эксетере на западе и в Ипсвиче на востоке, причем оба они чудесным образом уцелели во время набегов датчан прошлым летом. Нужно было провести некоторые приготовления, предупредить управляющих в обоих этих местах быть готовыми к ее приезду в любой момент, без предварительного извещения, но в сопровождении большой свиты. Также там всегда должен стоять наготове корабль с командой.

Внезапно из центрального двора раздался громкий взрыв смеха, и взгляд ее вновь остановился на Годиве и Матильде. Даже если она сможет найти пристанище для своих детей и домочадцев, что будет с Матильдой? В отличие от сестер, у нее нет знатного мужа, чтобы защитить ее. Смогут ли монастырские стены и одеяние монашки обеспечить ей безопасность?

Из туч, уже долгое время грозивших дождем, на траву вновь начали падать крупные капли, и няня Годивы тут же подхватила ее на руки. Глядя, как они бегут к ней, Эмма раскрыла свои объятия, чтобы успокоить уже хнычущую дочь. Подхватив Годиву, она успела сделать с ней на руках всего несколько шагов вприпрыжку, как их остановила привратница.

– Во внешний двор прибыли люди короля, миледи, – сказала она, – и лорд Эдмунд просит аудиенции у вас и леди Эдит. Он и аббатиса ждут вас в ее комнате.

Эмма почувствовала волну тревоги и заметила то же самое на внезапно побледневшем лице Уаймарк. Эдмунд никогда не обращался к ней, если к тому его не вынуждали обстоятельства. Они почти не разговаривали, и она уже давно потеряла всякую надежду заслужить его расположение. Должно быть, он прибыл от короля по срочному делу.

В голове тут же промелькнул с десяток всяких страшных предположений, однако она продолжала вести себя спокойно, когда, поцеловав Годиву и передав ее на руки няне, в сопровождении Уаймарк последовала за привратницей в то крыло монастыря, где располагалась комната аббатисы.